Аналитика.
Просмотров всего: 1413; сегодня: 8.
Кумарская битва
Военно-политическая сторона российского землепроходческого движения до сих пор не имеет достойного, адекватного её значимости отражения. В большинстве случаев тот ратный труд, который был совершён ради включения зауральского пространства в состав нашего Отечества, изображается как серия разрозненных, хаотичных, мелких стычек, происходивших «по недоразумению» и неизвестно с кем1.
Это обстоятельство влечёт за собой многие негативные моменты. В частности, современные россияне в основном не имеют представления о том, каких жертв и какой цены стоило России утверждение в Сибири и на Дальнем Востоке. Отсюда на уровне массового сознания — безразличие к судьбе огромных регионов, видение в них чего-то чужеродного, «не нашего». Кроме того, интернет и печатные издания пестрят «трудами» зарубежных авторов на темы зверств землепроходцев над коренным населением Зауралья и исторической неправомерности обладания Россией составляющими её землями. Возмутительно, но такие опусы обрели в последнее время и российских подражателей2.
Не требуется сложных прогнозов для того, чтобы понять, к чему могут привести данные тенденции. И потому им необходимо противостоять всеми силами. Очевидно, что нужна научная популяризация эпопеи строительства государственной территории России на её восточном рубеже и имён претворявших её в жизнь людей. При этом следует помнить, что некоторые из тех сражений, которые вели отряды землепроходцев, представляли собой настоящие шедевры военного искусства. Одним из таковых являлась некогда знаменитая, а ныне почти забытая Кумарская битва.
В конце лета — начале осени 1653 года военно-политическая обстановка в Приамурье была крайне сложной. За четыре предыдущих года Ерофею Хабарову удалось привести в российское подданство практически все проживавшие в долине Амура племена. Этот факт позволял России считать данный регион своей территорией. Но часть его коренного населения по разным причинам выжидала момент для нового вооружённого выступления. Кроме того, здесь у России обнаружился серьёзный противник — маньчжурская империя Цин.
В это время маньчжуры осуществляли вторжение в Китай. Однако появление на Амуре русских расценивалось ими как угроза их коренным владениям в верховьях Сунгари3. Следствием этого стали быстрота и агрессивный характер реакции. Первое столкновение с отрядом Хабарова произошло в марте 1652 года на Нижнем Амуре за возведённый здесь казаками Ачанский городок4. Из понесённого тогда поражения маньчжуры сделали вывод: действовать против русских следует крупными, оснащёнными современным вооружением силами.
Империя Цин готовилась к новой схватке. И словно способствуя реализации её планов, прибывший на Амур в сентябре 1653 года правительственный инспектор Д. Зиновьев арестовал Хабарова. В условиях роста маньчжурской угрозы смещение этого талантливого и опытного командира было грубейшей ошибкой. Однако её компенсировало назначение на должность «государева приказного человека новой Даурской земли» Онуфрия Степанова.
Степанов представляет собой загадочную личность. Сведения о его биографии отсутствуют. Достоверным фактом является лишь то, что он, будучи относительно молодым человеком (примерно 30—35 лет от роду), находился в подкреплении, которое Хабаров привёл на Амур в октябре 1650 года. Известно, что он обладал выдающимися качествами рукопашного бойца, глубокими знаниями в артиллерии и фортификации5. Его действия в качестве самостоятельного командира отличались ясным стратегическим мышлением и тактическим мастерством6. Нелишне упомянуть, что он состоял в личной переписке с царём Алексеем Михайловичем. Но где и каким образом Степанов приобрёл перечисленные навыки, из какого сословия происходил — неизвестно.
По свидетельствам очевидцев, Степанов был дружен с Хабаровым и потому занял его место «с неохотой». Однако обстановка требовала незамедлительных и безошибочных действий: известие об удалении грозного «Хабара» подтолкнуло ряд приамурских племён к мятежу, с юга надвигались маньчжурские войска. А весь вооружённый российский контингент в регионе был в это время ограничен одним лишь хабаровским казачьим отрядом численностью около 500 человек.
С сентября по ноябрь 1653 года Степанов находился в походе против дючеров — оседлого тунгусоязычного племени (территория современной ЕАО), имевшего тесные отношения с родственными ему маньчжурами. Детали этой кампании неизвестны, но в «Отписках» Степанова сообщалось, что с «дючерскими мужиками… драки стоят частые»7. В июне 1654 года, выйдя в низовья Сунгари, он, имея под командованием около 250 человек, атаковал в районе современного города Тунцзян маньчжурский военный лагерь, в котором находились около 3000 солдат. Это нападение было столь неожиданным, что более многочисленный неприятель поспешил укрыться за земляным валом лагеря. Как позже сообщил Степанов, «тех богдойских ратных людей из стругов на берег выбили»8. Пристань и стоявшие возле неё суда были сожжены, захвачены пленники и много трофейного оружия. Взять лагерь, однако, не удалось — маньчжуры вели из-за вала беспорядочный, но плотный огонь. Поэтому казаки в порядке отошли к берегу и, без помех погрузившись на дощаники*, двинулись вниз по Сунгари. Как только они исчезли из вида, неприятель покинул своё укрепление и спешно отступил на юг.
Несмотря на тактический отход, победа осталась за Степановым: он нанёс противнику большой урон, заставил его бросить позиции, а сам не понёс ощутимых потерь. Вместе с тем ему стало очевидно, что в Приамурье маньчжуры перешли к действиям крупными воинскими силами и были прекрасно оснащены огнестрельным оружием. Это заставило задуматься о дальнейшем характере ведения операций против них.
Авторы: Шведов Вячеслав Геннадьевич, заведующий кафедрой географии Дальневосточной государственной социально-гуманитарной академии, доктор географических наук, доцент; Махинов Алексей Николаевич, заместитель директора Института водных и экологических проблем Дальневосточного отделения РАН, старший научный сотрудник, доктор географических наук
Примечания
1. Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII века). Хабаровск: ХКИ, 1984; Беспрозванных Е.Л. Приамурье в системе русско-китайских отношений в XVII — середине XIX веков. Хабаровск: ХКИ, 1986; Васильев А.П. Забайкальские казаки. Т. I. Благовещенск: Амурская ярмарка, 2007; Краткая история Амурского казачьего войска / Сост. В.В. Крюков. Хабаровск: РИОТИП, 2009; Крюков В.В. Амурское казачество вчера и сегодня. Хабаровск: РИОТИП, 2008; Русская тихоокеанская эпопея. Хабаровск: ХКИ, 1979.
2. Бычков А.А. «Исконно русская» земля Сибирь. М.: Астрель, 2006; Дайчiн-баатар
3. Мелихов Г.В. Маньчжуры на Северо-Востоке (XVII век). М.: Наука, 1974. С. 17; Маньчжуры — народ, родственный автохтонным сибирским (эвенки) и приамурским (нанайцы, удэге) этносам. К китайцам не имел ни языкового, ни традиционно-культурного отношения.
4. Махинов А.Н. Ачанский городок Е.П. Хабарова на реке Амур (1651—1652 гг.) // География и экология в школе ХХI века. 2009. № 1. С. 33—39; он же. О местонахождении Ачанского городка Е.П. Хабарова в нижнем течении реки Амур (1651—1652 гг.) // Шестые Гродековские чтения. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Хабаровск: Изд. ДВНГБ, 2009. Т. I. С. 5—12. Понятие «городок» в данном случае обозначает не маленький город, а небольшой укреплённый пункт, в отличие от более крупного — острога.
5. Онуфрий Степанов; Онуфрий Степанов (Кузнец).
6. Шведов В.Г. Белый тигр // География в школе. 2005. № 5. С. 31—36. Попытки «приписать» Степанова к выходцам из простонародья, основываясь лишь на его отрядном прозвище «Кузнец», несостоятельны, т.к. оно указывало не на его профессиональную принадлежность, а на умение наносить молниеносные сокрушительные удары.
7. Отписка О. Степанова якутскому воеводе М. Лодыженскому от 2—31 августа 1654 г.
8. Там же. «богдойцами» русские тогда называли маньчжуров.
* Речные гребные суда ладейного типа.
Изображение (фото): из открытых источников
Исторические события:
Участники событий и другие указанные лица:
Ньюсмейкер: — 10898 публикаций
Интересно:
